Злоупотребление процессуальными правами при осуществлении доказывания в гражданском судопроизводстве

Е. В. Васьковский понимал под злоупотреблением процессуальными правами «осуществление их [процессуальных прав] тяжущимися для достижения целей, несогласных с целью процесса — правильным и скорым разрешением дел» [4]. Он же выделил ряд существенных признаков злоупотребления процессуальными правами. Во-первых, Е. В. Васьковский указывал, что злоупотребление процессуальными правами может быть совершено только умышленно. Во-вторых, Е. В. Васьковский описал сущность злоупотребления процессуальным правом как выход стороны «за пределы действительного содержания своего права». В-третьих, было отмечено, что в отличие от злоупотребления материальным правом, посягающим, главным образом, на частные интересы, злоупотребление процессуальным правом имеет публично-правовой характер. Е. В. Васьковский считал неверным описывать злоупотребление процессуальным правом, экстраполируя материально-правовой принцип добросовестности на процессуальные правоотношения. В упомянутой работе Е. В. Васьковский также описывал ряд примеров злоупотреблений процессуальными правами, возможных в ходе доказывания, при установлении фактических обстоятельств дела: сообщение суду заведомо ложных сведений об обстоятельствах рассматриваемого дела, предоставление «фальшивых доказательств», «извращение» обстоятельств дела. В качестве примера злоупотребления процессуальными правами при установлении фактических обстоятельств дела приводилась и ситуация, в которой стороны «сбивают суд юридическими и логическими софизмами» [5].

Следует отметить, что подходы дореволюционных российских учёных-процессуалистов к определению правовой природы злоупотребления процессуальными правами различались. В частности, не все разделяли точку зрения Е. В. Васьковского о неприменении категорий «добросовестность/недобросовестность» к злоупотреблению процессуальными правами в гражданском судопроизводстве. К примеру, изучая рассматриваемое явление, Александр Николаевич Гедда называет его «недобросовестностью сторон в гражданском процессе» [6]. В качестве одного из примеров недобросовестного поведения в ходе доказывания он приводит ситуацию, при которой сторона понуждает своими действиями противную сторону доказывать обстоятельства, достоверно известные первой стороне, чем затягивает рассмотрение дела.

В советский период были систематизированы научные знания о злоупотреблении процессуальными правами в ходе доказывания. Как в работах дореволюционного периода, так и в научных трудах Советского времени, злоупотребление процессуальными правами иногда именуется «процессуальной шиканой [7]». К. С. Юдельсон определял злоупотребление процессуальными правами как «осуществление их [процессуальных прав] сторонами для достижения целей, не согласных с задачей процесса — правильным и скорым разрешением дела» [8]. Советская доктрина поддержала идею о различной правовой природе злоупотребления правом в материальном и процессуальном праве. Подчёркивалось, что злоупотребление процессуальными правами, особенно процессуальными правами, связанными с доказыванием «имеет целью добиться для себя благоприятного судебного решения — наперекор материальной правде, или воспрепятствовать вынесению истинного, справедливого решения» [9].

В гражданском процессуальном законодательстве союзных республик выделялись отдельные виды злоупотреблений процессуальными правами в ходе доказывания. Так, в ст. 46‑а ГПК Азербайджанской ССР предусматривалась процессуальная санкция в виде возложения обязанности уплаты вознаграждения за утрату рабочего времени за уклонения от дачи объяснений и предоставления требуемых документов по делу; в ст. 59 ГПК Туркменской ССР в качестве примера злоупотребления процессуальными правами поименовано представление новых доказательств после начала рассмотрения дела с целью затягивания судебного разбирательства [10].

Злоупотребление процессуальными правами необходимо рассматривать как неисполнение лицами, участвующими в деле, закреплённой в ч. 1 ст. 35 ГПК РФ обязанности добросовестно пользоваться принадлежащими им процессуальными правами и обязанностями, что полностью согласуется с представлением о злоупотреблении процессуальными правами как о разновидности процессуального правонарушения. Запрет злоупотребления процессуальными правами напрямую вытекает из обязанности лиц, участвующих в деле, добросовестно пользоваться принадлежащими им процессуальными правами.

Таким образом, существующие на сегодняшний день доктринальные точки зрения позволяют сформулировать следующее определение: злоупотребление процессуальными правами в ходе доказывания — это процессуальное правонарушение, совершённое, состоящее в использовании принадлежащих процессуальных прав, связанных с доказыванием, вопреки их действительному назначению, придаваемому им смыслом закона, и в нарушение установленной процессуальным законодательством обязанности добросовестного использования процессуальных прав. Как справедливо отмечено рядом учёных, при определении наличия или отсутствия злоупотребления процессуальными правами «действительное назначение» данных прав, придаваемое им смыслом закона, надлежит определять исходя из задач гражданского судопроизводства, указанных в ст. 2 ГПК РФ [11]. Злоупотребление процессуальными правами необходимо отличать от неисполнения лицами, участвующими в деле, процессуальной обязанности доказывания, возложенной на них ч. 1 ст. 56 ГПК РФ или специальной нормой. Так, уклонение от представления доказательств, на наш взгляд, нельзя считать разновидностью злоупотреблении процессуальными правами, поскольку в данной ситуации уклоняющиеся лица не могут ссылаться, пусть даже формально, на какое‑либо процессуальное право, закреплённое в ч. 1 ст. 35 ГПК РФ или в специальной норме.

Субъектами злоупотребления процессуальными правами в ходе доказывания как процессуального правонарушения являются лица, участвующие в деле (стороны, третьи лица), а также их представители (ч. 1 ст. 54 ГПК РФ).

Признаком злоупотребления процессуальными правами в ходе доказывания как процессуального правонарушения является наличие процессуальной санкции за его совершение, т. е. определённых неблагоприятных последствий процессуального характера в связи с противоправным поведением, в рассматриваемом случае — в связи со злоупотреблением процессуальными правами.

Самым распространённым случаем злоупотребления правом на представление доказательств является представление доказательств в суде апелляционной инстанции при установлении возможности лица предоставить соответствующие доказательства в суд первой инстанции. Данный вид злоупотребления процессуальным правом при доказывании был упомянут в абз. 6 п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2012 №13 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции [12]» (в настоящее время утратило силу). В новом Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 22.06.2021 г. №16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции» данное разъяснение было представлено практически в неизменном виде: «дополнительные (новые) доказательства не могут быть приняты судом апелляционной инстанции, если будет установлено, что лицо, ссылающееся на них, не представило эти доказательства в суд первой инстанции, поскольку вело себя недобросовестно или злоупотребляло своими процессуальными правами» (п. 42) [13]. На наш взгляд, формулировка, содержавшаяся в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ (2012): «вели себя недобросовестно и злоупотребляли своими процессуальными правами» является более удачной с теоретической точки зрения, т. к., как было отмечено выше, злоупотребляя процессуальными правами, лицо, участвующее в деле, либо его представитель не исполняет обязанность добросовестно пользоваться всеми принадлежащими ему процессуальными правами и обязанностями, иными словами, злоупотребляя процессуальными правами, лицо, участвующее в деле, всегда демонстрирует недобросовестное поведение. В процессуальном законодательстве и судебной практике выработан комплекс мер для борьбы с данным видом злоупотребления процессуальным правом при доказывании: во‑первых, в силу ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ на лицо, представляющее дополнительные доказательства в суд апелляционной инстанции, возлагается обязанность доказать невозможность предоставления данных доказательств в суд первой инстанции, а на суд апелляционной инстанции — обязанность признать соответствующие причины уважительными либо неуважительными, о чём вынести определение. Фактически, при вынесении соответствующего определения суд апелляционной инстанции должен установить, действует ли лицо, представляющее новые доказательства, добросовестно и, соответственно, нет ли в его действиях признаков злоупотребления правом представлять доказательства. Неисполнение соответствующей обязанности судом может повлечь признание незаконным и отмену судебного постановления суда. Так, Верховный Суд РФ, отменяя апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Чувашской Республики от 01.03.2017 г., указал, что судом апелляционной инстанции допущено существенное нарушение норм процессуального права, выразившееся в принятии судом апелляционной инстанции доказательства, которое не представлено ответчиком в суд первой инстанции, не существовало на момент вынесения решения судом первой инстанции и не отражено ответчиком в апелляционной жалобе (что в совокупности указывает на злоупотребление ответчиком правом представлять доказательства), без обсуждения вопроса о причинах непредоставления нового доказательства ответчиком в суд первой инстанции [14].

Злоупотребление правом возможно и при заявлении ходатайств, связанных с истребованием, приобщением новых доказательств. Так, судебная коллегия Санкт-Петербургского городского суда в апелляционном определении от 25.01.2017 по делу №33–92/2017 квалифицировала как злоупотребление процессуальными правами троекратное заявление представителем ответчика одного и того же ходатайства о приобщении к материалам дела одного и того же доказательства [15]. Данное обстоятельство стало одним из оснований для отказа в удовлетворении апелляционной жалобы ответчика и для оставления без изменения решения суда первой инстанции об удовлетворении исковых требований.