Проблема злоупотребления процессуальными правами в гражданском процессе

Принцип разумности осуществления субъективных гражданских процессуальных прав характеризует целесообразность и обоснованность поведения участников. Все субъективные права, которые принадлежат участникам судопроизводства, должны осуществляться разумно, т.е. исходить их объективных требований данной процессуальной ситуации. Так, например, неоправданно высокие расходы на оплату услуг адвоката не будут компенсированы судом, поскольку они превышают разумные пределы такого возмещения (ч.1 ст.100 ГПК РФ). Для лиц, участвующих в деле, неразумность процессуальных действий может повлечь для них неблагоприятные последствия, предусмотренные российским законодательством. Таким образом, если добросовестность является правильным поведением, то злоупотребление является преднамеренным неправильным поведением. При этом важной особенностью в данной формулировке является цель такого поведения — соблюдение установленных прав и обязанностей, либо приобретение выгод с причинением вреда лицу.

Институт злоупотребления процессуальными правами занимает особое место в рамках процессуальных отношений. Этот институт затрагивает не только отношения, которые развиваются в гражданском процессе, но и в целом основы судопроизводства.

Дать определение злоупотребления процессуальными правами можно исходя из законодательной формулировки. Так, в соответствии с ч.1 ст. 35 ГПК РФ лица, участвующие в деле, должны добросовестно пользоваться всеми принадлежащими им процессуальными правами. Таким образом, исходя из законодательного толкования, злоупотребление процессуальными правами является нарушением обязательств по справедливому и разумному использованию процессуальных прав лицом, участвующим в деле.

В связи с вышесказанным можно выделить следующие характерные черты злоупотребления процессуальными правами: недобросовестное использование закрепленных в законе процессуальных прав; формальная схожесть злоупотребления процессуальными правами с правомерными действиями; злоупотребление процессуальными правами может осуществляться только лицами, участвующими в деле; злоупотребление процессуальными правами влечет наступление неблагоприятных последствий; целью злоупотребления является получение процессуальных выгод лицом, участвующим в деле, что в свою очередь влечет причинение процессуального вреда участникам процесса и (или) препятствование деятельности суда для правильного и своевременного разрешения гражданского дела.

Исходя из вышесказанного, можно дать следующее определение: «Злоупотребление процессуальным правом является особым видом гражданского процессуального правонарушения, связанным с незаконным, несправедливым, недобросовестным и ненадлежащим использованием лицом, участвующем в деле (его представителем), своих процессуальных прав, которое выражается в виновных процессуальных действиях (бездействии), внешне соответствующим требованиям гражданско-процессуальных норм, но совершаемых с корыстным или личным мотивом (сутяжничество, личная неприязнь и т.п.), причиняющая вред интересам правосудия по гражданским делам и (или) интересам лиц, участвующих в деле (процессуальная шикана), либо недобросовестное поведение в иных формах, влекущее за собой применение мер гражданского процессуального принуждения».

Раскроем мнимые и реальные злоупотребления процессуальным правом. Большинство злоупотреблений являются реальными, поскольку исполнитель осознает характер своих действий и имеет четко определенные цели. При мнимых злоупотреблениях субъект полагает, что он совершает злоупотребления, хотя на самом деле его действия (бездействие) вполне приемлемы и не нарушают нормы законодательства. Так, например, в одной газетной публикации о споре между двумя хозяйственными обществами указывалось, что «по ходатайству строительной компании... заседание суда было отложено в связи с отсутствием ее представителя. По информации «Самарского обозрения», если решение не будет принято до 22 ноября, ответчик сможет требовать прекращения судебного разбирательства за истечением срока давности». Не будем вдаваться в детали разрешаемого спора, однако очевидно, что срок давности был прерван предъявлением иска в установленном порядке, поэтому никакие ухищрения ответчика (в том числе неявка его представителя) не способны возобновить течение этого срока. [2]

В соответствии с ч. 1 ст. 169 ГПК отложение разбирательства дела допускается, если суд признает невозможным рассмотрение дела в этом судебном заседании вследствие неявки кого-либо из участников процесса. Это правило позволяет суду подстраховаться и перенести рассмотрение дела на более поздний срок, сославшись на то, что оно не может быть рассмотрено в отсутствие лиц, не явившихся в судебное заседание. Из этого и следуют различные злоупотребления правом личного участия в судебном процессе. Злоупотреблением правом является не сама по себе неявка лица в процесс, а неявка с целью добиться отложения дела для затягивания судебного разбирательства либо неявка как повод для последующего обжалования решения по мотиву рассмотрения дела в отсутствие заинтересованных лиц. Лицо, злоупотребляющее правом, осознает, что при отсутствии данных о его извещении судебное слушание не состоится. Недобросовестные субъекты зачастую ссылаются на невозможность явки в процесс по уважительным причинам, которые на самом деле оказываются мнимыми или несуществующими. Очень разнообразны формы и способы документального подтверждения таких причин (поддельные справки, больничные листы и т.п.). Так, И.В. Решетникова приводит пример, когда арбитражный суд был вынужден шесть раз откладывать слушание дела в связи с неявкой ответчика. В итоге ответчик представил больничный лист, который, как выяснилось позже, оказался поддельным. [3]

Говоря о субъекте, полагаю целесообразным исключить из числа субъектов, несущих ответственность за злоупотребление правом, прокурора, а также лиц, обращающихся в суд в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц (ст. 46, 47 ГПК), за исключением отдельных организаций и граждан. Вышеперечисленные субъекты безусловно обладают независимыми процессуальными правами, но эти права не в меньшей степени выступают в качестве их процессуальных обязанностей. Исходя из этого, к правовому статусу данных лиц больше применим термин «компетенция», или «полномочия». Любое нарушение норм гражданского процессуального права с их стороны будет расцениваться не как злоупотребление правом, а как обычное гражданское процессуальное правонарушение, которые влекут за собой также их дисциплинарную ответственность в рамках трудовых правоотношений. Также нельзя сказать, что злоупотребление правом возможно со стороны суда, так как в этом случае любые противоправные действия представляют собой либо типичное гражданско-процессуальное правонарушение, либо иной вид правонарушения. Невозможность злоупотребления правом со стороны должностных лиц или органов власти не исключает совершения злоупотребления правом другим субъектом правоотношения, располагающим определенным комплексом субъективных прав (налогоплательщик; защитник в уголовном процессе; истец и ответчик; лицо, участвующее в таможенных правоотношениях). Лица, содействующие правосудию (свидетели, эксперты, переводчики и специалисты), также не могут злоупотребить процессуальным правом, поскольку их правовое положение характеризуется большим числом обязанностей и минимальным количеством прав, предоставленных им для выполнения тех же процессуальных обязанностей (например, право свидетеля пользоваться письменными материалами в случаях, если показания связаны с цифровыми или другими данными, которые трудно удержать в памяти (ст. 178 ГПК РФ)).

К перечню субъектов злоупотребления процессуальным правом можно добавить представителя лиц, участвующих в деле. В юридической науке давно обсуждается вопрос о правовом статусе представителя среди субъектов гражданского процессуального права. ГПК не включает представителей к лицам, участвующим в деле, но и никаким иным образом не определяет их место среди участников гражданского процесса. Поскольку представитель обладает всеми правами лица, участвующего в деле (за исключением распорядительных прав, которые также могут быть выражены в доверенности представителя), вполне возможно, что в своей деятельности он допустит процессуальную недобросовестность. Зачастую профессиональные представители, имеющие опыт во всех тонкостях юридического процесса, охотнее пренебрегают требованиями правовых норм, желая защитить интересы клиента любыми способами. С.А. Халатов приводит любопытный факт, касающийся ответственности адвоката в государствах - членах Совета Европы: «Адвокат ответственен за ведение дела в рамках гражданского процесса: когда наличествует возбуждение явно необоснованного иска, недобросовестное поведение, явное нарушение процедуры с очевидной целью затянуть разбирательство, суд должен либо взыскать с адвоката судебные издержки, либо наложить штраф, либо лишить права на процессуальные действия». [4]

Таким образом, из вышесказанного можно сделать вывод, что любое субъективное право может быть искажено недобросовестным поведением человека. Сейчас крайне сложно определить и понять, где заканчивается право и начинается его злоупотребление. Понятие злоупотребления в гражданском процессуальном праве связано с понятием недобросовестности, и независимо от того, является ли то или иное конкретное действие справедливым или нет, будет решать суд, поскольку на данный момент нет четких критериев и правил для такой оценки.