Право должника на зачет при уступке требования

В силу ст. 412 ГК РФ в случае уступки требования у должника возникает право на зачет против требования нового кредитора (цессионария) своего встречного требования к первоначальному кредитору (цеденту). В данном случае требование должника не направлено против кредитора по уступленному требованию (требованию цессионария). Поэтому зачет, произведенный на основании ст. 412 ГК РФ, является исключением из обычно предъявляемого условия о встречности зачитываемых требований.

В юридической литературе высказана точка зрения, что ст. 412 ГК РФ предполагает состоявшийся одновременно с уступкой требования перевод долга, то есть, основана на признании состоявшимся перехода долга старого кредитора к новому кредитору [2]. По нашему мнению, данная позиция не основана на законе, так как абз. 1 ст. 412 ГК РФ предусматривает, что зачитываемое должником требование обращено к цеденту, который не является кредитором по уступленному требованию. Например, в случае если должник приобрел право требования к цеденту до вступления договора уступки в силу, то данное требование изначально являлось встречным по отношению к уступаемому требованию, но в последующем (после вступления в силу) утратило свойство встречности. Если требование было приобретено после уступки, но до уведомления должника (ст. 385 ГК РФ), то данное право вовсе нельзя рассматривать как встречное. На основании изложенного следует отметить, что использование в абз. 1 ст. 412 ГК РФ словосочетания «встречное требование» является некорректным и подлежит исключению из Кодекса.

Необходимо иметь в виду, что зачет, совершаемый должником в соответствии с нормой ст. 412 Кодекса, существенно отличается от зачета, который может быть на основании п. 3 ст. 382, ст. 386 ГК РФ. Согласно ст. 382 ГК РФ должник вправе выдвигать против требования цессионария возражения, которые он имел против цедента, если основания для таких возражений возникли к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к цессионарию. По смыслу данной нормы одним из таких возражений может быть ссылка на прекращение цедируемого требования, в том числе и посредством совершения зачета, к моменту уведомления должника о состоявшейся уступке требования. Так, в ситуации, когда должник заявил о зачете после перемены кредитора и до получения уведомления о цессии, имеет место зачет против цедента, однако последний уже не обладает требованием к должнику. Нормативной основой данного зачета, на наш взгляд, является норма п. 3 ст. 382 ГК РФ, согласно которой цедент несет риск вызванных неуведомлением об уступке неблагоприятных для него последствий.

Иными словами, зачет по правилам ст. 412 ГК РФ совершается таким должником, который уведомлен об уступке требования, а зачет в соответствии с ст. ст. 382, 386 ГК РФ – в случае, когда должник не получил уведомления об уступке [3]. Следует отметить, что по своей правовой природе уведомление должника об уступке следует рассматривать как юридически значимое сообщение (ст. 165.1 ГК РФ). Так, Верховный Суд Российской Федерации разъяснил, что в юридически значимом сообщении может содержаться информация, имеющая правовое значение, например, уведомление должника о переходе права (ст. 385 ГК РФ) [4]. Кроме того, в отличие от зачета по ст. 412 ГК РФ, согласно которой заявление о зачете адресуется цессионарию, при зачете в силу ст. ст. 382, 386 ГК РФ данное заявление направляется цеденту.

С 1 июля 2014 года в п. 2, 3 ст. 384 ГК РФ (в редакции федерального закона от 21 декабря 2013 г. № 367-ФЗ [5]) прямо предусмотрена возможность уступки части требования, которая ранее признавалась в судебной практике [6]. Однако неурегулированным остается вопрос, по каким правилам и против какой части требования должник вправе произвести зачет. В случае заявления о зачете против части требования, которое осталось в имущественной массе цедента, имеет место зачет, для совершения которого необходимо наличие всех предпосылок в силу 410 ГК РФ [7]. Зачет против части требования, которое перешло к цессионарию, регулируется ст. 412 ГК РФ. Таким образом, в силу диспозитивности норм гражданского права, а равно для защиты интересов должника при уступке, он вправе выбрать, против какой части требования он совершит прекращение обязательства посредством зачета.

Абзац 2 статьи 412 ГК РФ устанавливает, что срок по данному требованию должен наступить до получения должником уведомления об уступке либо этот срок не указан или определен моментом востребования. Вместе с тем, в юридической литературе высказано мнение, что данная норма не направлена на защиту интересов должника. Например, должник приобрел требование к цеденту, чтобы в последующем произвести зачет встречного требования цедента, но данная возможность была парализована уступкой требования. Ряд авторов предлагают допустить к зачету те требования должника к цеденту, срок по которым наступил после уведомления об уступке требования [8]. Однако более обоснованной представляется точка зрения, что следует допустить зачет требований к цеденту при условии: срок по такому требованию дожжен наступить не позднее, чем срок по уступленному требованию [9].

Кроме того, должнику следует предоставить право зачесть требования к цеденту, которые тесно связаны с тем правоотношением, что и цедированное требование, независимо от момента его возникновения, срока по данному требованию и уведомления о состоявшейся уступке. Данное право специально оговорено в п. 2 ст. 11:307 Принципов Европейского договорного права [10].

В законодательстве не разрешен вопрос о зачете требования должника к промежуточному цеденту в случае неоднократного совершения уступки одного и того же требования. При формальном прочтении ст. 412 ГК РФ можно сделать вывод о невозможности подобного зачета, так как в ней сказано о «первоначальном кредиторе», а не о «цеденте» или «прежнем кредиторе» [11]. То есть должник вправе зачесть свое требование к первому цеденту, но не к последующим. Однако при данной трактовке Кодекса мы придем к выводу о неприменении в случае нескольких уступок требования целого ряда норм: п. 3 ст. 382, ст. 386 ГК РФ, которые направлены на защиту должника.

Вряд ли российский законодатель, употребляя в ГК РФ выражение «первоначальный кредитор», хотел вызвать ущемление прав должника при цессии. Данные нормы подлежат применению независимо от того, получил ли кредитор требование в порядке первоначального или производного приобретения. Однако для терминологической точности следует заменить в ст. ст. 382, 386, 412 ГК РФ словосочетание «первоначальный кредитор» на выражение «прежний кредитор» [12].