Перспективы внедрения адвокатской монополии в Российской Федерации

В свою очередь, основным доводом сторонников введения адвокатской монополии служит, во‑первых, мировой опыт — якобы она «характерна для всех или почти всех развитых стран и респектабельных юрисдикций» ^[1], а также ошибочное, на наш взгляд, представление о том, что это наиболее благоприятный способ успешного разрешения существующих противоречий и нивелирования коллизий. Актуальность данной научной статьи обосновывается остротой и долговременным характером обозначенной дискуссии, создающей определенную напряженность в профессиональной среде и явно свидетельствующей о необходимости окончательного урегулирования этого вопроса.

Прежде всего, поиск идеальной модели адвокатуры оказывается затруднительным ввиду неопределенности ее статуса и существующих особенностей нормативно-правового регулирования адвокатской деятельности. Согласно положениям закона, это «организация, не имеющая извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности» (п. 1 ст. 2 ФЗ «О некоммерческих организациях), осуществляющая «оказание квалифицированной юридической помощи на профессиональной основе, в целях защиты прав, свобод и интересов физических и юридических лиц, а также обеспечения доступа к правосудию» (п. 1 ст. 1 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»). «Как профессиональное сообщество, по своей правовой природе адвокатура является институтом гражданского общества, что подтверждается её самоуправлением и полной независимостью от органов государственной власти и правоохранительных структур (п. 1 ст. 3 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации»)». Вместе с тем статус адвоката предполагает не только наделение правом представительства в суде и оказания юридической помощи, но и устанавливает ряд требований и ограничений для правозащитников, а также допускает возможность применения мер дисциплинарной ответственности. Образовательный ценз в данном случае выступает некой гарантией профессионализма адвоката, а официальное закрепление статуса обеспечивает защищенность клиентов от убытков, возникших в результате злоупотребления полномочиями представителя.

На сегодняшний день наиболее чёткие границы реализации адвокатской монополии установлены лишь в рамках уголовного судопроизводства — «защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказание им юридической помощи при производстве по уголовному делу осуществляют адвокаты» (ч. 2 ст. 49 УПК РФ). Однако право на приглашение защитника не означает право обвиняемого выбирать в качестве защитника любое лицо по своему усмотрению и не предполагает возможность участия в деле любого лица в качестве защитника. «По смыслу положений части 2 статьи 49 УПК РФ, защиту обвиняемого в досудебном производстве вправе осуществлять только адвокат» ^[2]. В рамках же судебного разбирательства «допуск таких лиц — не обязанность, а право суда, однако суд должен мотивировать отказ в допуске конкретными фактическими обстоятельствами». Кроме того, «близкий родственник или иное лицо могут выступать в качестве защитника при производстве по уголовному делу у мирового судьи как наряду с адвокатом, так и вместо него» ^[3].

Как нам видится, основная идея адвокатской монополи состоит в том, что право оказывать юридическую помощь, включая представительство в суде, на профессиональной основе и за плату будет предоставлено только тем субъектам, которые соответствуют определённым квалификационным требованиям, т. е. адвокатам. Соответственно, предполагается, что адвокатская монополия должна успешно «вписаться» в заданные рамки и не нарушить основополагающих принципов функционирования института адвокатуры. Однако содержание термина при этом не сводится к буквальному толкованию и варьируется от права на оказание квалифицированной юридической помощи исключительно лицами, имеющими официальный статус адвоката, до невозможности осуществления представительства в суде без соответствующего удостоверения. Необходимо понимать, что установление адвокатской монополии в любой форме — достаточно радикальная мера, которая закономерно приведёт к снижению конкуренции на рынке профессиональной юридической помощи, что в свою очередь отрицательно скажется на качестве и стоимости юридических услуг. Сторонники реформы полагают, что введение адвокатской монополии будет способствовать реализации конституционного права граждан на получение квалифицированной юридической помощи. Можно заключить, что тем самым произойдёт «обеспечение непрерывности процесса оказания квалифицированной юридической помощи, а также создание системы квалифицированной и доступной юридической помощи для широкого круга пользователей» ^[4].

Как нам представляется, реализовать конституционное право на получение помощи квалифицированных специалистов законным путем сможет относительно небольшой процент граждан, многие же будут вынуждены обратиться к представителям «теневого сектора» профессии во избежание дополнительных (и не всегда оправданных) расходов. Проанализированная выше проблематика, очень схожа с феноменом так называемой «уличной» адвокатуры дореволюционного периода. Сущность данного квазиинститута довольно удачно была продемонстрирована Е. В. Васьковским, который писал следующее по данному аспекту: «Деятельность этих мужицких логографов приносит огромный вред. В числе зол деревенской жизни, высасывающих здоровые соки народного организма, резко выделяется язва так называемой ходячей, кабацкой или подпольной адвокатуры, не стесненной никаким контролем, позорящей и унижающей звание адвоката» ^[5].

Насколько можно судить, само по себе наличие официального статуса адвоката является весьма условным критерием: качество предоставляемых услуг напрямую не связано с наличием адвокатского удостоверения и сильно варьируется как в кругу легитимных представителей профессии, так и среди «непризнанных» защитников. Реальная ситуация на рынке правовой помощи такова, что клиенты все чаще оказываются жертвами недобросовестности и халатности юристов, действующих вопреки требованиям закона и нормам морали. Это бросает тень на всю систему адвокатуры и отрицательно сказывается не только на общественном престиже профессии, но и на уровне правосознания российских граждан.

Таким образом, адвокатура как институт демократического общества перестает быть носителем правовой культуры и превращается в источник формирования искаженного правосознания у граждан, неоправданно затрудняя им доступ к правосудию и квалифицированной юридической помощи.

К другим же рискам введения адвокатской монополии можно отнести неоправданное усиление контроля со стороны государства, с последующей ликвидацией независимости и самоуправления института адвокатуры.

Необходимость реформы в сфере оказания юридических услуг не вызывает сомнений, однако введение адвокатской монополии может усугубить неочевидные на сегодняшний день проблемы в этой области. Законодатель со своей стороны настроен скептически и не готов к радикальным преобразованиям: во‑первых, «Концепция регулирования рынка профессиональной юридической помощи» так и не была обнародована в своём итоговом варианте. Ожидается, что в декабре 2020 года Минюст России должен направить в Правительство РФ законопроект о внесении в ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» поправок для оптимизации процедуры допуска к деятельности адвоката и стандартизации рынка профессиональной юридической помощи. Во-вторых, проект «Об осуществлении представительства сторон в судах и о внесении изменений в отдельные законодательные акты» был снят с рассмотрения Советом ГД ФС РФ 21 января 2019 года ^[6].

По результатам исследованной проблематики мы пришли к следующим выводам.

Во-первых, введение адвокатской монополии может стать первым шагом на пути к жесткому контролю со стороны органов государственной власти, а также привести к постепенной ликвидации независимости и самоуправления института адвокатуры, что в свою очередь приведет к снижению конкуренции на рынке и отрицательно отразится на качестве и стоимости оказываемых услуг.

Во-вторых, на данный момент отсутствуют приемлемые варианты регулировани, исследуемого вопроса, так как существующая нормативно-правовая база противоречит, прежде всего, отдельным конституционным положениям, не говоря уже о нормах процессуальных отраслей права.

В-третьих, даже если введение адвокатской монополии и состоится впоследствии при практической реализации, это неминуемо породит множество проблем ввиду экономических и правовых реалий, создав значительные трудности для реализации конституционного права граждан на получение квалифицированной юридической помощи.