К вопросу о понятии всемирного наследия по Конвенции ЮНЕСКО 1972 г.

Наиболее ранние конвенции по защите культурного наследия касались лишь материальных элементов культурных «ценностей», рассматривая их как объект частных прав по большей части экономического характера. В то же время, введение понятия «наследия» и включение природных и культурных аспектов «наследия» в единое международное соглашение (Конвенцию 1972 г.), можно охарактеризовать как прорыв [3]. Кроме того, использование в Конвенции термина «всемирное наследие» можно считать подтверждением того, что к 1972 г. в международном сообществе сформировалось представление об общезначимости и единстве культурных форм, являющихся наиболее выдающимися [4]. К тому же, нельзя не отметить, что понятие «наследие» более учитывает интересы будущих поколений, нежели смежный термин «культурная ценность» [5].

Что касается соотношения данных понятий, то, несмотря на наличие в литературе иной точки зрения по данному вопросу [6], мы считаем, что термин «наследие» является более широким, так как под ним подразумевается «достояние, которое должно находиться в сохранности и быть передано будущим поколениям» [7]. Более того, понятие культурной ценности называют «неадекватным и неуместным по сравнению со спектром вопросов, охватываемых понятием культурного наследия» [8], так как последнее включает в себя, в том числе, и нематериальные объекты, как, например, танец или фольклор. Это подтверждается, например, в Конвенции об охране нематериального культурного наследия 2003 г. [9] и в Рекомендации ЮНЕСКО 1989 г. о сохранении фольклора [10], которая характеризует его как неотъемлемую часть культурного наследия и живой культуры [11].

Возвращаясь к Конвенции 1972 г., нужно сказать, что она распространяет своё действие на особую категорию недвижимого [12] и материального наследия — всемирное наследие, разделяя его на культурное и природное. К культурному наследию Конвенция относит, в том числе, произведения архитектуры, монументальной скульптуры и живописи, достопримечательные места, имеющие выдающуюся универсальную ценность [13], а к природному — в том числе природные памятники и ограниченные зоны обитания подвергающихся угрозе видов животных и растений, имеющихвыдающуюся универсальную ценность [14]. При этом отнесение объектов к указанным категориям входит в компетенцию государств-участников Конвенции [15].

Говоря о критерии «выдающаяся универсальная ценность», можно отметить определённое противоречие между концепцией «выдающаяся», которая подразумевает, что объект должен иметь исключительные качества, выделяясь среди всех других объектов, и концепцией «универсальная ценность», ведь последняя также должна быть присуща объекту для квалификации его в качестве объекта всемирного наследия [16]. При этом в предварительном варианте Руководства по выполнению Конвенции указывалось, что некоторые культурные ценности не могут признаваться всеми людьми и повсюду как имеющие большое значение и важность, поэтому критерий «универсальной ценности» по отношению к объекту следует трактовать как обладание данным объектом высокой степени репрезентативности той культуры, частью которой он является [17].

В имплементации Конвенции 1972 г. чётко прослеживается интеграция концепций культурного и природного наследия. Данная интеграция наиболее проявилась во введении в 1998 г. в Руководство по выполнению Конвенции такой категории как «смешанное культурное и природное наследие» [18]. Согласно данному документу, объекты должны рассматриваться как смешанное наследие в случае, если они частично или полностью подпадают под определения как культурного, так и природного наследия в ст. ст. 1 и 2 Конвенции 1972 г. [19]

Следует отметить и такую категорию всемирного наследия, содержащуюся в Руководстве по выполнению, как культурный ландшафт. Однако введена она туда была также не сразу, а в 1992 году, на что повлияло, в частности, появление новых природоохранных правовых концепций, в том числе концепции сохранения биологического разнообразия [20]. Культурные ландшафты являются объектами культурного наследия, которые представляют собой «совместные творения человека и природы», указанные в ст. 1 Конвенции. Они показывают эволюцию человеческого общества и поселений под влиянием физических преград и/или возможностей, предоставляемых естественной средой обитания людей, а также внешних и внутренних культурных, социальных и экономических факторов, сменяющих друг друга [21]. Типичными примерами культурных ландшафтов являются морские ландшафты: в них сильно взаимодействие между человеческой культурой, обществом, экономической деятельностью и ландшафтом береговой линии и моря; все аспекты жизни в таких местностях каким-либо образом зависят от данного взаимодействия [22]. Также, за время, прошедшее с момента принятия Конвенции 1972 г., в Список всемирного наследия были включены такие новые виды ценностей, как исторические города, исторические места промышленного наследия и геологические объекты [23].

При этом сфера охвата Конвенции 1972 г. критикуется из-за своего «европоцентризма». Во время разработки Конвенции некоторые государства-члены ЮНЕСКО предложили, по инициативе Боливии, включить в сферу действия этого международного договора, помимо культурного и природного, также и нематериальное наследие [24]. Однако этого не произошло, и в определении всемирного наследия в данном международном соглашении было использовано лишь европейское понимание культуры как чего-то осязаемого. Это понимание весьма удалено от концепций наследия, существующих в африканском, азиатском или латиноамериканском обществе [25].

Тем не менее, на данный момент можно сказать, что Конвенция 1972 г. учитывает и нематериальные аспекты наследия, как на это указывают поправки к Руководству по выполнению Конвенции — так, например, начиная с 2000 года, Руководство предусматривает, что культурная ценность объекта для целей его квалификации как культурного памятника может быть выражена, в том числе, через «язык и другие формы нематериального наследия» [26]. Нельзя не приветствовать подобные нововведения. Видится, что в целях преодоления упомянутого «европоцентризма» в сфере охвата Конвенции 1972 г. необходимо дальнейшее развитие в этом направлении.